Неосновательное обогащение или выплата страхового возмещения?

Автор:

С.В. Дедиков, старший партнер Общества страховых юристов, советник Московского перестраховочного общества

Неосновательное обогащение или выплата страхового возмещения?

    В сфере страховании гражданской ответственности существует очень серьезная проблема, которая, на мой взгляд, пока решается судами самым некорректным образом. Причем таким путем практика пошла в связи с относительно большим количеством подобных споров в системе обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств (далее – ОСАГО). Имеется в виду вопрос о праве страхователя по договору обязательного страхования предъявить страховщику требование о выплате страхового возмещения, если страхователь добровольно или по решению суда сам возместил вред потерпевшему.

    Следует сказать, что в Законе об ОСАГО в основном говорится о праве потерпевшего (выгодоприобретателя) предъявить требование страховщику о возмещении вреда. Так, в абз. 7 ст. 1 закреплено определение страхового договора, в котором сказано о том, что страховщик обязан за обусловленную договором плату при наступлении страхового случая возместить потерпевшим причиненный вред в пределах страховой суммы.

    В п. 1 ст. 13 названного закона говорится о том, что потерпевший имеет право предъявить страховщику требование о страховой выплате и представляет необходимые для этого документы.

    Все это дало основание страховщикам встать на позицию, в силу которой они не признают за страхователями самостоятельного права требования к ним о выплате страхового возмещения.

    Затем и судебная практика пошла при решении указанного вопроса самым простым, но и самым неблагоприятным для участников страхового правоотношения путем. В Обзоре законодательства и судебной практики за первый квартал 2006 года, утвержденного Президиумом Верховного суда РФ в июле 2006 года, в ответе на соответствующий вопрос суд указал, что в случае, если страхователь по договору ОСАГО добровольно возместил потерпевшему вред от дорожно-транспортного происшествия, его требования к страховщику о выплате подлежат удовлетворению как требование о взыскании неосновательного обогащения и при условии доказанности страховщику факта наступления страхового случая и размера причиненного вреда.

    Высшая инстанция судов общей юрисдикции привела при этом следующие аргументы. Согласно абз. 7 ст. 1 Закона об ОСАГО страховщик обязан при наступлении страхового случая возместить потерпевшим причиненный вред в пределах страховой суммы. Таким образом, на страховщике лежит обязанность произвести выплату непосредственно потерпевшему. В то же время, отмечает Верховный суд, согласно п. 2 ст. 11 этого законодательного акта, возмещать причиненный потерпевшему вред не запрещено и страхователю. Это положение закона обязывает страхователя сообщить страховщику о случаях причинения вреда, которые могут повлечь за собой гражданскую ответственность. При этом, как говорится в п. 2 ст. 11, "до удовлетворения требований потерпевших о возмещении причиненного им вреда" страхователь "должен предупредить об этом страховщика и действовать в соответствии с его указаниями, а в случае, если страхователю предъявлен иск, привлечь страховщика к участию в деле". В противном случае страховщик вправе выдвинуть в отношении требования о выплате возражения, которые он имел в отношении требований о возмещении причиненного вреда.

    Если страхователь самостоятельно возместит потерпевшему вред, он сберегает страховщику денежные средства, которые тот обязан был выплатить потерпевшему при наступлении страхового случая. Поэтому требования страхователя о выплате этих сумм страховщиком обоснованны и основаны на положениях ст. 1102 ГК РФ, регулирующей вопросы возврата неосновательного обогащения.

    Подобный подход нашел поддержку и со стороны некоторых ученых. Так, А.Б. Бабаев выделил следующие подходы к решению данного вопроса:

1) требование страхователя основано на договоре страхования, и ему должно быть выплачено страховое возмещение;

2) его требование необходимо квалифицировать как требование о взыскании неосновательного обогащения;

3) страховщик своим отказом в выплате причинил страхователю убытки, и они должны быть им возмещены на основании гл. 25 ГК РФ¹.

     Первый вариант он считает неверным, поскольку правом требования о выплате страхового возмещения страхователь мог воспользоваться лишь в случае, если от своих прав по договору отказался выгодоприобретатель. "В рассматриваемых случаях, - пишет он, - выгодоприобретатель не отказывается от требования к страховщику, поэтому первый подход таит в себе определенную неточность"². Третий вариант он отвергает по той причине, что отношения между страхователем и страховщиком при наличии выгодоприоборетателя носят внедоговорный (?!) характер, а поэтому страховщик не может нести ответственности перед страхователем на основании гл. 25 ГК РФ.³

    Далее он делает следующий вывод: "Таким образом, обязанность по уплате страхового возмещения в пользу страхователя является внедоговорной. Гражданское законодательство знает два вида внедоговорных обязательств – обязательства из неосновательного обогащения и из причинения вреда. Обязательство из причинения вреда в данном случае возникнуть не может, поскольку убытки страхователя возникают в связи с совершением самим страхователем активных правомерных действий. Соответственно, мы имеем дело с кондикционным обязательством: страховщик в результате уплаты страхователем денежных средств сберегает имущество".

    Такая позиция при безусловной правильности основного вывода об обязанности страховщика произвести выплату страхователю, не может не вызывать серьезной критики. Прежде всего, подобная правовая аргументация не может признана обоснованной. Как, вообще, можно говорить о внедоговорных отношениях, складывающихся между участниками договора в его рамках? Это нонсенс. Даже при наличии третьего лица, в пользу которого заключен договор, отношения между кредитором и должником могут носить исключительно договорный характер. Просто для возникновения у кредитора права требования к должнику требуется не только договор, но и факт отказа третьего лица от своих прав по договору. Тогда в силу п. 4 ст. 430 ГК РФ соответствующими правами может воспользоваться кредитор. Другими словами, в отличие от обычного гражданско- правового договора, где право требования кредитора основано непосредственно на договорных обязательствах, в договорах, заключенных в пользу третьего лица для возникновения такого права требуется наличие сложного юридического состава:

1) наличие действующего договора,

2) факт отказа третьего лица, в пользу которого совершен договор, от своих прав по этому договору.

    Я полагаю, что у страхователя в такой ситуации есть право требования к страховщику именно в рамках страховых правоотношений. Что с правовой точки зрения означает предъявление потерпевшим требования о возмещении вреда не страховой компании, а страхователю или застрахованному лицу, и последующее принятие предоставления? По моему мнению, это ни что иное, как отказ третьего лица, в чью пользу заключен договор страхования, от своих прав по этой сделке, совершенный при помощи конклюдентных действий. Возможна ли такая форма отказа от прав по сделке? Как известно, конклюдентные действия признаются законом надежным способом даже заключения договоров – в силу п. 2 ст. 938 ГК РФ совершение лицом, получившим оферту, в срок, установленный для ее акцепта, действий по выполнению указанных в ней условий договора (отгрузка товаров, предоставление услуг, выполнение работ, уплата соответствующей суммы и т.п.) считается акцептом, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или не указано в оферте. Почему же тогда не рассматривать их как вполне достаточные для определения отношений в рамках уже существующего договора – в первом случае они касаются общего основания возникновения прав и обязанностей, а во втором случае лишь возникновения права у кредитора, что соотносится между собой как общее и частное. Но то, что правомерно для общего, не может быть неправомерно для части общего.

    Следовательно, вступает в действие норма п. 4 ст. 430 ГК РФ, согласно которой в случае, когда третье лицо отказалось от своего права, предоставленного ему по договору, кредитор может воспользоваться этим правом, если это не противоречит закону, иным правовым актам и договору. Закону об ОСАГО это не противоречит, так как в п. 2 ст. 11 действительно, пусть и в косвенной форме, предусмотрено право страхователя на предъявление требования страховщику. Но этот закон не может регулировать отношения по неосновательному обогащению. Следовательно, речь идет здесь именно о требовании о страховой выплате, а не о взыскании неосновательного обогащения. К тому же, следует учитывать, что в п. 1 ст. 929 ГК РФ говорится об обязанности страховщика по договору страхования гражданской ответственности при наступлении страхового случая возместить убытки страхователя. На наш взгляд, право требования о взыскании неосновательного обогащения применительно к сделке является вспомогательным и применяется в том случае, когда прямое требование по сделке не может быть реализовано.

    Президиума Высшего арбитражного суда РФ в своем постановлении от 30 июня 1998 г. N 2620/98 также указал, что договор страхования деликтной ответственности является разновидностью договоров в пользу третьего лица, и что факт обращения потерпевшего с требованием о возмещении не к страховщику, а к причинившему вред страхователю может свидетельствовать об отказе потерпевшего от своего требования к страховщику и в этом случае сам страхователь вправе потребовать от страховщика выплату в силу п. 4 ст. 430 ГК РФ.⁴

    Необходимо подчеркнуть, что квалификация требования страхователя к страховщику по договорам страхования ответственности в качестве требования о взыскании неосновательного обогащения вызывает очень серьезные негативные последствия и для страхователя, и для страховщика. Для страхователя это доход, который подлежит налогообложению. Страховщик же такую выплату может отнести только на собственные средства, то есть фактически каждый раз платит больше на величину налога на прибыль. Если же соответствующий риск перестрахован, то перестраховщик не сможет произвести выплату страхового возмещения страховщику в рамках договора перестрахования, поскольку в соответствии с п. 1 ст. 967 ГК РФ перестраховываются только риски страховой выплаты, а ее здесь нет, соответственно, нет и страхового случая по перестраховочной сделке⁵.

    В системе ОСАГО это не представляет особой проблемы, но как быть в случае страхования другой ответственности, где страховая сумма может быть на порядки больше? В такой ситуации фактическое отсутствие перестраховочной защиты у страховой компании вполне может привести ее к банкротству.

    Получается, что неверная юридическая квалификация права требования, которое имеет страхователь к страховщику в этом случае, способно привести к абсурдному и экономически очень опасному результату.

     Вот почему считал бы необходимым изменение практики судов в этой части. Судам следует взыскивать со страховщика в подобной ситуации не неосновательное обогащение, а страховое возмещение в рамках договора страхования гражданской ответственности.

_______________________________________________________

1. См. Практика применения Гражданского кодекса РФ части второй и третьей. Бабаев А.Б. (и др.); под общ. ред. Белова В.А. М., 2009. С. 1027.
2. Практика применения Гражданского кодекса РФ части второй и третьей. Бабаев А.Б. (и др.); под общ. ред. Белова В.А. С. 1028.
3. Там же.
4. Постановление Президиума ВАС РФ от 30.06.1998г. №2620/98. СПС "КонсультантПлюс".
5. См. подробнее об этом Островский Е.А. Тупиковый вариант. "Юридическая и правовая работа в страховании", 2007, № 1. С. 127-132.

Все материалы на эту тему: